Андрей проснулся рано. Его правой руке было холодно на утреннем воздухе. Левой было тепло от того, что на ней спала Ирка. Андрей наконец рассмотрел девушку, на которой его вчера женили.
Есть на свете такие девушки. По нынешним меркам всё у них некрасиво, но это некрасивое складывается у них во что-то необычайно привлекательное. Такой была Ирка. Полная, но в меру, и её полнота хорошо укладывалась по всему телу. Курчавая, черноволосая, с густыми бровями, с темным пушком на ногах, но мужиков больше всего привлекают именно "дикарки." Нос курносый, да симпатичный. Губы толстые, зато настоящие "подушечки." Андрей тихонько поцеловал их. Ирка пробормотала во сне что-то нежное, и обняла его. Андрею стало необыкновенно приятно. Дошли чары Купавы до его сердца. Захотелась ему Ирка навсегда.
Вышла Ирка умываться, а подружки тут как тут:
— Ишь ты! Еще не умылась, а уже сияет как солнышко!
Маша тоже:
— И везет же тебе!
Маша, хотя и красавица, все-же временами завидовала Ирке, как у той всё так просто получалось.
— Берегиня у меня красивая. От того и я кажусь такой. — скромно ответила Ирка. — А насчет остального... Не знаю. Живу я не задумываясь. Живу, ну, натурально. Может поэтому у меня всё в ладу.
Стянула Ирка рубашку, и вошла в воду совершенно нагая. Тася с Соней переглянулись. Тася сбросила рубашку и трусики, Соня сразу вслед за ней, и обе в речку нагишом. Маша мялась, мялась, но, чтобы не отставать от подруг, тоже разделась и окунулась. Тут она и почувствовала нечто невероятно обыкновенное, будто всю жизнь ходила нагишом, будто иначе не бывает.
А вода в речке теплая, и едва движется.
На этот раз, на утреннем обряде, Купава не вела коня, а ехала вместе с Ярилой, сидя боком на седле, и Ярила обнимал её. Повенчались, над купальским огнем, Сварожич, бог любви, и Дочь Лады, богиня супружеской верности, а с ними заодно вчера повенчались парень и девушка изображавшие их. Вместо песни девице ведущей коня, язычники пели:
(включить музыку)
Слава Солнцу Красному,
Слава Солнцу Красному,
Слава Солнцу Красному,
Слава!
Слава Солнцу Красному,
Слава Солнцу Красному,
Слава Солнцу Красному,
Слава!
Слава Солнцу Красному,
Слава Солнцу Красному,
Слава Солнцу Красному,
Слава!
Слава Солнцу Красному,
Слава Солнцу Красному,
Слава Солнцу Красному,
Слава!
Ярила с Купавой слезли с коня, и вошли в Круг. Жениха с невестой встретили Лель и Ляля, дети богов, близнецы. Повел Лель женихов хороводом, посолонь, а Ляля невест другим хороводом, рядом, в обратном направлении. Каждый раз, как встречался жених со своей невестой, они целовались мимоходом. На четвертом заходе Лель соединил руки Ярилы и Купавы. За ними соединили руки и остальные брачные пары, и Лель повел их посолонь по всему кругу. Язычники обсыпали новобрачных хмелем, конфетками и монетами, чтоб жилось им плодородно, сладко и богато. Особенно постарались Соня с Тасей и Машей — целое ведро хмеля высыпали они на головы Ирки и Андрея.
Последним обрядом было прощание с Ярилой и Купавой. Уйдут Дети Богов в дом отца-матери на вечно цветущем Острове Буяне. А на Земле, игравшие их Язычники зачнут детей несущих в себе дух светлых и радостных Русских Богов. И будет так из года в год — клялись Лель и Ляля — покуда светит солнце и растет трава.
— И вы, внуки божии, живите в мире, в любви и согласии, покуда светит солнце, и растет трава. — сказал Ярила.
Купальский костер догорал. К нему подошла Варя, с новым пучком лучины. Под гуденье волынок, язычники запели:
(Включить музыку)
Слава Огню, жизнь дающему, слава!
Слава Огню, жизнь дающему, слава!
Слава! Слава-а-а—
Слава Огню, жизнь дающему, слава!
Слава Огню, жизнь дающему, слава!
Слава! Слава-а-а—
Слава Огню, жизнь дающему, слава!
Слава Огню, жизнь дающему, слава!
Слава! Слава-а-а—
Слава Огню, жизнь дающему, слава!
Слава Огню, жизнь дающему, слава!
Слава! Сла-а-а-ва!
Варя зажгла лучину от купальского костра, и, когда Язычники пели славу Огню, подожгла плетенные фигуры Ярилы и Купавы. Вместе с дымом взлетели на небо духи Детей Богов. До будущего лета. Тут и праздничный дух испарился. Зрицы едва успели положить благодарственные блины маленьким духам леса, речки, и поляны, как круг начал расходиться. Но, всё-же, многие Язычники продолжали петь славу огню, когда они разбирали палатки и укладывали вещи.
Не все разошлись. Елена Степановна сидела неподалеку от костра, и разговаривала с Эрикой. Ждали они пока костер погаснет, чтобы набрать пепла от него. Положи хоть щепоть купальского пепла в огород или сад, будет он всегда плодородным.
Варя поцеловала малышку сидящую у Эрики на груди в рюкзачке. Волосики у Радуги были светлые, как у Вари, как у Солнца. Обняла Варя Эрику, и маму, поздравила их с праздником, не потому что так полагается, а потому что она истинно чувствовала радость Купалы.
Тут мама посмотрела на Эрику, на Радугу, и сказала:
— Варя, как это тебе сказать... Помнишь, что ты говорила весной, на Материнской Горе... Ну... так это сбылось как ты... ну... предсказывала. Этой зимой у тебя будет сестричка... Оленька, конечно...
©2006 by Erica DiBrigida. Разрешаю использовать текст в обрядовых и некоммерческих целях.
<- На первую страницу рассказа
