Ушло лето. Теперь осталось только заканчивать всё, пока не придет зима. Б0льшая часть урожая убрана. Осталось дожать кое-что, и досеять озимые хлеба. Теперь, когда дети в школе, семьям меньше времени ездить на дачи. Зрица дачного поселка завязала последний сноп на поле, "Перуну на бородку," (чтобы росла борода у подростка, у младшего Сварожича), срезала его, и положила в бороздку пропаханную для следующего посева. Окончена её работа. Теперь, до весны, обрядами править будет её муж.
Мать Таси и Сони, с помощью дочек и оравы их подружек, напекли целую гору колобков с цельными зернами пшеницы, ржи, и прочих трав, с желудями, с семенами подсолнуха, с ягодами, с медом. Благословили они те колобки в неизвестно кем поставленном капище в лесу за их дачей, и положили их в кусты кругом. Не для людей те колобки, а для белок, полевых мышек, птиц, чтобы сыто им было осенью, и запас на зиму.
Варя с семьей вернулись в родной, языческий Светлоярск, город которого нет на картах России потому, что там раньше была военная тайна. Нет на картах и речки Малый Китеж, бывшей военной тайны которая огибает Капищную Гору повыше города.
А на Капищной Горе растет множество елок. Потому Варя любит ходить туда. В капище всегда можно встретить неизвестно откуда приходящих волхвинь, которые чуют в Варе что-то свое. И Варя тоже любит гуторить с ними, учиться у них как жить в ладу с природой, более чем на уроках Родной Веры, которую преподают в светлоярских школах. Нынче Дима стал ходить туда с ней. Варя разговаривает с елками, а Дима с белками. К счастью, циничные, гыгыкающие на всё русское, московские родноверы не знают дороги в Светлоярск. Никто не крутит пальцем у виска при виде детей разговаривающих с природой. А в научно-языческом Светлоярске разговоры с деревьями и белками так-же нормальны как разговоры между двоюродными братьями.
Мать Маши, как узнала про Ирку, сразу пригласила её с Андреем в свой новый дом в Светлоярске. Снова сработало иркино купальское колдовство. Машина подруга сразу пригрелась Ольге Ириновне к сердцу. О ссоре между иркиным отцом и машиным отчимом никогда не было речи. Оба неонациста с корнем выпали из памяти язычниц. Не обращала Ирка внимания, что от её отца уже полтора месяца не было ни слуху, ни духу. Пропал Арватов, как в воду канул. Ирке важней было то, что Ольга Ириновна обрадовалась её будущему ребеночку как родному внучку. Пришел Сентябрь, когда забеременевшие на Купалу девушки выходят замуж. Ирка с Андреем оформились в ЗАГСе. А Ольга Ириновна приняла их как родную дочь и зятя. Андрей сразу нашел работу которая была ему по душе. Ведь это Светлоярск.
В пекарне капища всё замерло, как перед началом обряда. В самой большой печи пекли каравай из десятой части пожертвованной муки, изюма, орехов. Не простой каравай. Ни на каком столе он не поместится. Любого роста зрец спрячется за ним. Выпечен каравай тот в форме чура Даждьбога, с солнцем вокруг главы. Вечно щедрый бог держит в одной руке пшеничный сноп, в другой ковш с медом. Будет вам достаток, внуки божии, чтобы сегодня попировать, и весь год быть сытыми.
На рассвете каравай испекся в самый раз. Подошли к печи прислужники пекарские с длинозубыми деревянными граблями. Зрец батюшка-пекарь часами репетировал их, чтобы все тянули одинаково, чтобы, упаси-боги, не треснул каравай когда будут вынимать его из печи. Для более точного согласования движений пригласил зрец волхва-кудесника. Знает тот волхв как сочетать время.
Подошли к печи здоровенные ребята, поднесли резной поднос для каравая. Зрец батюшка-пекарь проверил чтобы все было на своем месте. Наконец кивнул волхву-кудеснику. Тот забил мелкую дробь на своем кудесе. Под ту дробь прислужники потянули граблями каравай из печи. Ровно тянут. Батюшка-пекарь перевел дух. Ровно передвинули прислужники каравай священный на поднос. Ребята осенили себя оберегом Рожаницы, поклонились коснувшись Матери Сырой-Земли, взяли поднос с караваем на плечи, и с песней понесли его в капище.
Вышли они из дверей пекарни, что, с остальными помещениями, стояла на склоне горы пониже капища. Зрец, ожидавший их у входа в капище, вострубил в рог, поднял руку в приветствии. — Парни идут, Каравай несут! — Впереди идет кудесник с бубном, чтобы все шли в ногу. Встретили зрецы Каравай с почестями должными самому Даждьбогу. Со славой Богам за обильный урожай, и просьбой послать народу такой же и в следующем году, благословили зрецы каравай, и поставили стоймя перед алатырем. Верховный зрец зашел за тот каравай, и спросил народ, видят ли его.
— Не видим. — ответил народ.
Верховный зрец вытянулся во весь рост. — А теперь, видите? — спросил он.
— Не видим.
Зрец поднял обе руки в священном объятии. — Не видим! — радостно воскликнули все.
— Ну, дай Боже, чтобы и впредь так не видели!
Вознес зрец славу Богам. Потом обратился к народу:
— А теперь, милости просим пировать!
Пошло тут веселье. Варя с братцами опять использовали праздник как повод наесться по уши.
— Вот кем я буду когда вырасту, — сказал Дима, — волхвом-кудесником.
— А я буду воином. — сказал Вадик.
Дима с Варей молча переглянулись.
©2006 by Erica DiBrigida. Разрешаю использовать текст в обрядовых и некоммерческих целях.
